Марина Попович — женщина поистине легендарная. Она установила на самолетах разных типов 101 мировой рекорд, больше, чем любой другой пилот в мире. Летчик-испытатель первого класса, доктор технических наук, заслуженный мастер спорта, писатель, автор множества книг. Исследователь, проректор Института управления. И человек чрезвычайно обаятельный, хозяйка уютного дома, заботливая мать и бабушка. Смелая и бесстрашная, настоящая героиня, не боящаяся бросать вызов смертельной опасности, покоряющая время и расстояние, штурмующая небо.
— Это правда, что в группе летчиков-испытателей, куда вы пришли давным-давно, из 18 человек 16 погибли?
— К сожалению, это верно. Нас осталось только двое. Сейчас на истребителях ставят сложнейшую автоматику, самолеты напоминают летающие лаборатории. А в то время вся работа ложилась на летчика, на его знания и интуицию, умение находить выход в самых непредсказуемых ситуациях. В 1965 году я преодолела звуковой барьер, достигла скорости около 2300 километров в час. Сейчас эти скорости, 2300 километров в час, далеко не самые высокие, но тогда...
Испытывать самолеты — дело очень опасное, связанное с огромным риском. Тогда шел штурм звукового барьера, испытывались новые самолеты МИГи. Нагрузки были невероятные, мгновенные вибрации, при которых самолеты разрушаются. Наши самолеты болели самыми тяжелыми болезнями. Самая сложная — это аэроинерционное вращение, когда самолет ведет себя непонятно, теряет управление. Очень много было проблем, опасных для летчика. И не всегда удавалось найти правильное решение, гибли люди. Профессия летчика-испытателя — самая рискованная.
— Как вы, женщина, выдерживали такие нагрузки?
— Не я одна летала, и другие наши девушки выдерживали колоссальное напряжение. Давление бывает до 220, пульс больше 150 ударов в минуту. Полеты на высоте более 20 километров, экстремальные ситуации дают невероятную нагрузку. Температура тела при полете 38,5. Я даже со штангой работала, чтобы руки и ноги стали сильнее, потому что для управления самолетом силу надо иметь недюжинную.
— Ваш знаменитый супруг, летчик-космонавт Павел Попович побывал в космосе. А вам не удалось, хотя вы были в отряде космонавтов. Почему вам не пришлось осуществить свою мечту?
— С Поповичем мы развелись много лет назад. А давным-давно я действительно проходила комиссию в сорок дней, очень сложную. Но меня зарубили, не утвердили. Мне говорили, что у меня повышен кислородный обмен. Я возмутилась, как это так, я летчик-испытатель, не новичок в этом деле. Скажите мне правду. Они не говорят. Тогда я объявила голодовку. И самый главный генерал медицинский, Федоров, сказал — ну так вот, девочка моя, у вас маленький ребенок, девочке вашей всего шесть лет, пусть ваш муж слетает, а потом уже вы.
Я сказала спасибо и ушла. А потом мне уже было неинтересно. В космосе ведь как — если не первый, то никакой. Кто теперь помнит всех космонавтов. А я гордилась своей профессией летчика-испытателя, летала почти каждый день. А летчики-космонавты столько на самолетах не летали.
— Все помнят, и навсегда войдет в историю человечества Юрий Гагарин. Вы его хорошо знали?
— Конечно, мы же вместе из Смоленской области. Жили мы с ним практически на одной площадке одно время, а потом в Звездном городке через один этаж — мы на четвертом, а он на шестом. Естественно, каждый день встречались. Он оказался замечательным человеком. Удивительно, как Сергей Павлович Королев разглядел в нем, почти деревенском пареньке из маленького Гжатска, такого собранного и талантливого человека. Он прилетел из космоса почти преобразившись. Весь светился. Я ему иногда говорила — Юр, можно тебя ущипнуть. Его во всем мире носили буквально на руках. Мы все перед ним преклонялись. Он должен был летать, он не мог быть чеховским свадебным генералом. После полетов космонавты не остаются, как правило, летчиками, только от случая к случаю летают. А он очень хотел летать.
— Вы ведь о летчиках немало книг написали. Правда, про летчиков говорят, что они все люди верующие, среди них атеистов нет?
— Среди летчиков, космонавтов и моряков, особенно среди подводников, — я вам говорю абсолютно точно — нет атеистов. Если мы не верим в Бога, то мы верим в справедливость и в какой-то огромный разум, сильный. Мы не ходили в церковь, не молились, но вера у нас была. Летчики-испытатели прикасаются к чему-то возвышенному. У нас в душе у всех нравственные правила. Летчики не сделают плохого ничего на земле, не обидят никого. В училище, где я стала пилотом, у нас были правила, что каждый человек должен быть безупречным, честным, ответственным, добрым и смелым. Мы, летчики, этих правил всегда придерживались.
— А что вам помогает форму сохранять? Вы столько успеваете, просто диву даешься, хотя уже давно бабушка.
— Я поняла, что человеческая жизнь, настрой ее зависит от востребованности. Меня часто приглашают выступать, я рассказываю о полетах, о книгах, об испытаниях. Я много раз выступала в США перед моими коллегами — летчиками и специалистами по космосу, летала на американских самолетах. Я интересуюсь небом. Недавно узнала, что некоторые звезды в 120 раз больше солнца. Это меня просто потрясло. Меня все интересует. Моя активность мне продлевает жизнь. Я имею в виду не только стремление больше узнать, но и физическую активность. У меня хорошая закалка, которая необходима была летчице. И сейчас поддерживаю себя упражнениями.
— Марина Лаврентьевна, я к вам с восхищением отношусь, но одно все же вызывает у меня недоумение. Как вы, такой выдающийся специалист, серьезнейший человек, такая уникальная рекордсменка, доктор наук, и вдруг присоединяетесь к тем, кто говорят и пишут о летающих тарелках, об инопланетянах, о существовании других разумов. Ваша книга "НЛО над планетой Земля" стала бестселлером. Понятно, когда такие книги пишут фантазеры — любители разных сенсаций — это одно, а вы как дошли до такой жизни? Как вы верите в это, человек технически подкованный, знающий, что такое небо?
— А вы что, не верите. Почему?
— Потому что, если еще раз вспомнить Чехова, то этого не может быть, потому что не может быть никогда. Мне очень хочется верить. Но не достает, на мой взгляд, хотя бы каких-то конкретных, осязаемых, убедительных фактов, поддающихся научному объяснению. Очень люблю фантастику. Но все, что я читал, это, на мой взгляд, красивые сказки. Хочется думать, что это правда, но, увы...
— Таких скептиков, как вы, Михаил, много. Вы с этим не сталкивались. Но вы больше почитайте и убедитесь, что существует колоссальное количество свидетельств, которые игнорировать ни в коем случае нельзя.
Я этой проблемой занимаюсь давно, больше 15 лет, ходила во многие экспедиции и сама видела четыре раза эти загадочные явления. Это было в первый раз в ущелье в Таджикистане. Видела тарелку и в Звездном городке. Я после этого очень увлеклась уфологией, принимала участие в конгрессах уфологов, знакомилось с огромным множеством свидетельств и документов.
Я человек опытный и в мистификации не верю. Верю своим собственным глазам, привыкла как летчик к разным эффектам и анализирую каждый конкретный случай. Висит надо мной объект, который затем передвигается беззвучно с огромной скоростью. Ни самолет, ни вертолет этого сделать не сможет, поверьте мне, я это знаю. Раньше мы, летчики, боялись об этом слово сказать, потому что нас сразу поместили бы в дурдом. Но сколько я слышала от моих коллег таких историй...
Сейчас есть потрясающие снимки, потрясающие свидетельства. Я вместе с другими занималась анализом множества материалов, почитайте внимательно мою книгу, там подробно все объясняется. Причем говорится о таких явлениях, которые подмечал еще Эйнштейн. Речь идет о существовании пятого поля.
— А нам надо знать, что существуют другие миры?
— Мы пока делаем очень робкие шаги в космосе. Это дает нам веру в то, что люди не останутся вечно на Земле. И американцы, и наши готовятся к полетам на другие планеты. Это не просто любопытство. Не может быть, чтобы мы были единственным разумом во вселенной. Самая крупная база данных по НЛО в Стэнфордском университете содержит более 150 тысяч наблюдений неопознанных объектов из почти ста сорока стран за последние шесть десятилетий. Уфологами общее количество данных об НЛО оценивается в 800 тысяч. Да, вы можете сказать, что 99 процентов того, что связывают с НЛО, — это следы запусков ракет, испытаний оружия и метеозондов. Но существует тот один процент, сам по себе значительный, который ни одна наука не может объяснить. А некоторые считают, что число необъяснимых явлений достигает десяти процентов.
— И в то же время многие серьезные ученые это отрицают. И государственные деятели, которым, наверное, этот вопрос далеко не безразличен. Как-то вопрос об НЛО был задан президенту России Владимиру Путину. И он весьма иронично отвечал, говорил о том, что ему президент Джордж Буш ничего не показывал и не говорил о тех данных, которые якобы связаны с существованием в США останков неких инопланетян, потерпевших аварию на земле. Путин прямо сказал, что это все чепуха. Американские официальные лица тоже все отрицают. Ну, зачем Джорджу Бушу, Владимиру Путину и многим другим, которые, несомненно, обладают полнотой информации, эту информацию так дружно скрывать, если бы она действительно существовала.
— Джордж Буш и Владимир Путин лукавят, когда речь заходит об инопланетянах. Множество людей сталкивались с этими явлениями, но раскрывать их на официальном уровне не хотят, потому что это связано со многими проблемами. Это особый разговор.
— А со знаменитым Эриком Деникеном — самым известным популяризатором сведений о том, что цивилизацию принесли нам инопланетяне — вы встречались? В свое время во всем мире сенсацию вызвали не только его книги, но и фильм "Воспоминание о будущем".
— Я с ним очень хорошо знакома. Я была в Перу, мне дали самолет, и я летела над этим плоскогорьем в Наско. Это он писал о древних перуанских источниках, в которых говорится о том, что перуанцы контактировали с инопланетянами, которых считали богами и которые учили их астрономии, земледелию, разным ремеслам. Деникен потрясающе интересный человек. Он знает четыре языка, очень эрудирован. Я ему сказала: я всем этим интересуюсь, возьмите меня в экспедицию, я у вас буду летчиком. Он говорит, что сам летчик, а мне нужен повар в экспедицию. Вы мне не поверите, но я два месяца училась на полевого повара, чтобы с ним поехать в экспедицию. Но, к сожалению, у него в Швейцарии сель смыл его дом, ему было не до путешествий, но в будущем, может быть, он осуществит свою новую идею и возможно я приму в этом участие. Он мне дал целую кассету фрагментов, которые станут основой для большой телесерии о новых доказательствах контактов землян с инопланетянами.
— Недаром вас Деникен хотел взять. Вы, говорят, замечательно готовите и даже, ходит слух, что учились у личного повара Сталина?
— Не знаю, правда ли он был поваром у Сталина, но дело свое знал отменно. Грузин, очень симпатичный. Он сидел в тюрьме, когда это пресловутое дело с врачами придумали, потом его в Москву не пустили, он поселился на станции Воронок недалеко от Звездного городка, работал там в кафе. Я у него многому научилась. И борщ готовить, и пельмени, и шашлык.
— Шашлык многие умеют делать. А вы какой рецепт порекомендуете?
— Конечно, я и до него знала, как шашлык делать. Солила мясо, перекладывала густо нарезанным луком, добавляла специи. Но он мне сказал, что солить мясо нельзя. Лук надо нарезать очень мелко, тогда он даст больше соку. В мясо надо добавить кислоты. Это может быть яблочный соус, разбавленный водой, чтобы не сильно кисло было, а то мясо будет жесткое. А самая лучшая, идеальная заливка — сухое белое вино. Полностью залить им мясо и дать постоять. За полтора часа до приготовления вылить туда кефир из расчета один литр на два килограмма мяса, а за час — посолить. Кефир дает брожение и придает сочность. Очень мягкий и вкусный шашлык получается.
— А дочери ваши, в вас пошли?
— Они экономисты-международники: учились в институте международных отношений. Когда я намекнула старшей дочери, что ей бы хорошо по моим стопам пойти и предложила научить ее разным секретам, она мне сказала — мама, ты вспомни, как я тебя ждала каждый раз, особенно из ночного полета, как я висела на заборе, подвязавшись ремнем. Я не хочу, чтобы моя дочь меня так же ждала. Мои дочери очень страдали. Они понимали, что меня уже не изменишь, но к моей профессии приобщаться не хотели. Интересно, что моя младшая дочь боялась летать на пассажирских самолетах. А потом стала прыгать с парашютом. А внук мой Майкл, родившийся в Лондоне, где дочь моя работала, мне как-то докладывает — баба моя, я прыгнул. Я спрашиваю — с крыши, что ли. А он мне — да ты что, с вертолета, с высоты четыре тысячи метров. Я обомлела.
